Генри Каттнер - Этот мир-мой! [Авт. сборник]

— Они мне не нужны, — ответил Гэллегер, в мозгу которого вдруг вспыхнул яркий свет. — Ответ уже готов. Но не совсем такой, какого вы ждете. — Он удобно вытянулся на диване и задумчиво посмотрел на алкогольный орган. Сейчас, когда он снова мог пить, Гэллегер сознательно оттягивал упоительный момент. — Я не встречал вина прекраснее жажды, — заметил он.

— А, болтовня все это! — бросил дед.

— Клиенты «Надпочечников Лимитед» хотят охотиться, а поскольку им требуются сильные ощущения, животные должны быть опасны. Это кажется парадоксальным, но только на первый взгляд. Проблема состоит не в животном, а в охотнике.

Хардинг недоуменно уставился на него.

— То есть?

— Тигры. Кровожадные людоеды. Львы. Ягуары. Африканские буйволы. Самые злобные и хищные животные. Вот частичный ответ на ваш вопрос.

— Минуточку, — сказал Хардинг. — Я вижу, вы меня неправильно поняли. Наши клиенты не тигры. Мы поставляем не людей зверям, а наоборот.

— Понадобится еще несколько опытов, — продолжал Гэллегер, — но основное уже ясно. Ускоритель. Замаскированный ускоритель обмена веществ с адреналином в качестве катализатора. Примерно так…

И Гэллегер в ярких красках представил свою идею.

Вооруженный ружьем клиент пробирается сквозь искусственные джунгли в поисках дичи. Он заплатил фирме некую сумму и получил внутривенный укол ускорителя. Эта субстанция уже включилась в его кровообращение, но пока не дает никакого эффекта — дожидается катализатора.

Из зарослей выскакивает тигр и, оскалив клыки, бросается на клиента. Когда он почти касается когтями человека, надпочечная железа впрыскивает в кровь дозу концентрированного адреналина.

Это и есть катализатор, приводящий ускоритель в действие. Клиент обретает невероятную скорость. Он уклоняется от лап тигра, внезапно застывшего в прыжке, и расправляется с ним раньше, чем перестанет действовать ускоритель. А когда это происходит, возвращается в фирму «Надпочечники и т. д.», где может получить очередной укол.

Все очень просто.

— Десять тысяч кредитов, — радостно произнес Гэллегер, пересчитывая деньги. — Остальное получу, как только решу вопрос с катализатором. Но это уже мелочи, любой химик справится. Однако меня забавляет перспектива встречи Хардинга с Мердоком Маккензи. Когда они сравнят время, может получиться потеха.

— Я бы выпил, — сообщил дед. — Где у тебя бутылка?

— Пожалуй, я даже смог бы доказать в суде, что решение проблемы заняло у меня не больше часа. Разумеется, часа Хардинга, но, в конце концов, время относительно. Энтропия, метаболизм — какая прекрасная дискуссия могла бы из этого выйти! Но не выйдет. Потому что это я знаю формулу ускорителя, а не Хардинг. Он заплатит остальные сорок тысяч, а вот Маккензи не получит ничего. В конце концов, я даю фирме «Надпочечники Лимитед» то, что определит ее успех, и в чем они так нуждаются.

— Как бы то ни было, я возвращаюсь в Мэйн, — заявил дед, довольный собой. — Разве что ты дашь мне бутылку.

— Так пойди и купи, — Гэллегер бросил старику несколько кредитов. — Купи парочку. Посмотрим, что нового придумали виноделы… Нет, я не пьян. Но вскоре буду.

Гэллегер сунул мундштук органа в рот и принялся играть на клавиатуре алкогольные арпеджио. Дед вышел, скептически улыбаясь: не верил он всем этим новомодным штучкам.

В лаборатории воцарилась тишина. «Тарахтелка» и «Чудовище» — два генератора — стояли и молчали. Ни у одного из них не было голубых глаз. Гэллегер экспериментировал с коктейлями и чувствовал, как его душу потихоньку наполняет приятное тепло.

Джо вышел из угла, остановился перед зеркалом и залюбовался своими шестеренками.

— Ты закончил когитовать? — с иронией спросил Гэллегер.

— Да.

— Разумное существо, ничего не скажешь. Ох уж эта твоя философия! Ну что ж, дружок, в конце концов оказалось, что я прекрасно обхожусь без твоей помощи. Проваливай.

— Ты неблагодарен, — сказал Джо. — Но выводы из моей суперлогики ты все же сделал.

— Из твоей… чего? Шестеренки у тебя заело, что ли? Из какой еще суперлогики?

— Третьего уровня, конечно. Мы говорили об этом недавно, потому я и когитовал. Не думаешь же ты, что решил проблему своим слабеньким мозгом, запертым в непрозрачном черепе?

Гэллегер резко сел.

— О чем ты болтаешь? Логика третьего уровня? Но ведь ты не…

— Тебе не понять. Это более сложно, чем «ноумен» Канта, который можно постичь только мысленно. Чтобы это понять, ты должен уметь когитовать, но… Что ж, собственно, это и есть третий уровень. Это… сейчас, сейчас… демонстрация природы вещей, исходя из того, что они происходят не сами по себе.

— Эксперимент?

— Нет, когитация. Я перевожу все вещи из материальной сферы в область чистой мысли и только тогда делаю логические выводы.

— Но… минуточку. Ведь кое-что произошло! Я понял, что случилось с дедушкой и Хардингом, и разработал ускоряющее средство…

— Это тебе только кажется, — сказал Джо. — Я просто когитовал, а это процесс суперинтеллектуальный. Когда же я закончил, события просто не могли не произойти. Но, надеюсь, ты не думаешь, будто они происходили сами по себе?

— Так что же это за когитация такая?

— Этого ты никогда не узнаешь.

— Но… но ведь ты уверяешь, будто явился первопричиной… нет, это волюнтаризм или… логика третьего уровня?

— Гэллегер вновь опустился на диван, вглядываясь в робота.

— Кем это ты себя вообразил? Deus ex machina?[13]

Джо взглянул на узор шестеренок, заполняющих его грудную клетку.

— А кем же еще? — важно вопросил он.

Гэллегер Бис

Протирая затуманенные глаза, Гэллегер смотрел туда, где должен был находиться его двор, но вместо него видел невероятную дыру в земле. Дыра была большая. И глубокая. Достаточно глубокая, чтобы вместить в себя гигантское похмелье Гэллегера.

Гэллегер прикинул, не стоит ли посмотреть на календарь, но тут же решил, что лучше не надо. У него было такое чувство, что с начала попойки прошло несколько тысяч лет. Даже для человека с его практикой и возможностями выдул он много.

— Выдул, — пожаловался Гэллегер, доковыляв до дивана, на который тут же и повалился. — Лучше уж говорить «выхлестал», в этом слове больше экспрессии. Слово «выдул» напоминает мне духовой оркестр и автомобильные клаксоны, к тому же ревущие во всю мочь. — Слабой рукой он потянулся к алкогольному органу, но заколебался и решил сперва проконсультироваться со своим желудком.